Феликс Юрьевич Зигель

Биография

Феликс Юрьевич Зигель родился 20 ноября 1920 года в семье обрусевшего немца, юриста Юрия Константиновича Зигеля и его жены Надежды Платоновны. По воспоминаниям дочери, Зигель свою так и не написанную автобиографию намеревался начать словами: «Меня приговорили к расстрелу еще до рождения». Действительно, в начале марта 1920 года его мать находилась в тюремной камере по обвинению в контрреволюционной деятельности и ожидала казни, однако «её молодость и красота растопили сердце следователя»: она вышла на свободу, а неделю спустя родила сына. Назвали мальчика «в честь» не Дзержинского (как иронически предполагали некоторые), а — графа Ф. Ф. Юсупова, убийцы Распутина, которым родители восхищались за «патриотизм и отчаянную храбрость».

Феликс Зигель получил разностороннее и качественное образование, на которое отец не жалел затрат. Мальчик прекрасно играл на фортепиано, глубоко и основательно интересовался философией, историей, богословием, русской церковной архитектурой. Семья была религиозной: она соблюдала посты, отмечала религиозные праздники, регулярно ходила в церковь. Под влиянием духовного наставника, митрополита Александра Введенского Феликс некоторое время всерьёз рассматривал возможность стать священником. Но главным его увлечением к этому времени уже была астрономия: уже в шестилетнем возрасте он собрал свой первый телескоп и начал вести дневник астрономических наблюдений.

В шестнадцатилетнем возрасте Ф. Зигель отправился в составе астрономической экспедиции в Казахстан, чтобы пронаблюдать солнечное затмение. Неподалёку остановилась и американская экспедиция, одним из участников которой был Д. Мензел, автор ставшей знаменитой в СССР (и во многом предопределившей судьбу Зигеля) книги. В 1938 году Зигель, отказавшись от мысли стать священнослужителем, поступил на мехмат МГУ. Со второго курса он был отчислен в связи с арестом отца, обвинённого в подготовке взрыва авиационного завода в Тамбове. С началом войны семью (как этнических немцев) депортировали в Алма-Ату. Однако вскоре Ф. Зигелю удалось восстановиться в университете и в конце 1945 года его закончить. В том же году вышла в свет первая книга Ф. Зигеля, «Полные лунные затмения». В 1948 году, по окончании аспирантуры Академии наук по специальности «астрономия», он защитил кандидатскую диссертацию, после чего начал преподавательскую деятельность.

В эти годы Ф. Зигель обнаружил в себе дар прирождённого лектора: огромным успехом пользовались его вечера в Геодезическом институте и Московском планетарии («Есть ли жизнь на Марсе», «Тунгусский метеорит» — на основе фантастического рассказа А. Казанцева «Взрыв»). Постановка лекции о Тунгуске выглядела спектаклем, сюжет которого строился на основе случайного диалога со случайными зрителями (актёр играл военного, утверждавшего, что взрыв на Тунгуске похож на взрыв в Хиросиме); очереди за билетами на него протягивались на километр. Официальные научные ведомства, критикуя теории об искусственной природе Тунгусского взрыва, лишь подогревали интерес к теме, что в конечном смысле явилось поводом организовать ежегодные экспедиции в эту местность (так называемые «комплексные самодеятельные экспедиции», КСЭ). Считается, что во многом Ф. Зигель был их фактическим инициатором.

В 1963 году Ф. Ю. Зигель стал доцентом МАИ. В соавторстве с В. П. Бурдаковым он написал первый советский учебник по физическим основам космонавтики. В том же году Зигель прочёл переведённую на русский язык книгу Дональда Мензела «О летающих тарелках», в которой автор отвергал существование феномена. Знакомство с этой работой придало новый стимул давнему интересу к проблеме поиска жизни в космосе, и начинающий учёный, в ущерб перспективам успешной академической карьеры, решил посвятить себя изучению феномена и «утверждению научного подхода к этой загадке века».

Ф. Ю. Зигель и уфология

17 мая 1967 года в Москве, в ЦДАиК им. Фрунзе состоялось собрание инициативной группы по изучению НЛО под руководством генерала-майора П. А. Столярова. Заместителем руководителя группы был избран Ф. Ю. Зигель. В октябре было создано Отделение по НЛО Всесоюзного комитета космонавтики ДОСААФ, и в ЦДАиК состоялось его первое заседание. В июльском номере журнала «Смена» (1967) появилась статья Ф. Зигеля о готовящейся публикации сборника «Населённый космос» под эгидой Академии Наук СССР и общей редакцией Б. П. Константинова, куда вошли многочисленные свидетельства очевидцев НЛО, в том числе и предоставленные по разрешению Министерства гражданской авиации СССР отчёты лётчиков, наблюдавших неопознанные летающие объекты. С целью организовать массовый сбор такого рода информации 10 ноября 1967 года Столяров и Зигель выступили по Центральному телевидению, обратившись к телезрителям с просьбой присылать свои сообщения. Как писал впоследствии сам учёный, «последствия этого выступления оказались неожиданными. Наблюдения были получены… Однако научную их обработку провести не удалось». В конце ноября 1967 года Отделение по НЛО, в котором работало более двухсот учёных и высококвалифицированных специалистов разного уровня, было распущено.

Ф. Зигель, как вспоминала его дочь, тяжело переживал это поражение. Ещё более болезненным ударом стала для него судьба его секции в сборнике «Hаселённый космос», работу над которым он (в качесте составителя) вёл десять лет. Обширный альманах (60 печатных листов) должен был вобрать в себя публикации наиболее интересных отечественных и зарубежных материалов по проблемам связи с внеземными цивилизациями; иметь и дискуссионный раздел, посвящённый HЛО. Сборник уже находился в наборе, когда по требованию академиков Арцимовича и Фесенкова его изъяли и направили на повторное рецензирование. В 1972 году «Hаселённый космос» наконец увидел свет, даже в «стерилизованном» виде (согласно «АиФ») «поразил воображение» массового читателя, но лишился в общей сложности 32 подготовленных для него Ф. Зигелем статей и не содержал в себе упоминаний об НЛО и Тунгусском феномене.

Весной 1973 года тогдашний ректор МАИ (позже — академик и министр высшего и среднего специального образования РСФСР) И. Ф. Образцов обратился к Ф. Зигелю с просьбой изложить положение дел о современном состоянии проблемы НЛО и способах её научного решения. Учёный писал позже, что встретил со стороны Образцова «интерес и самое доброжелательное отношение к проблеме», однако, когда речь зашла об организации официального изучения проблемы НЛО в СССР, тот вынужден был ограничиться лишь моральной поддержкой.

В начале 1974 года Ф. Зигель обратился с докладной запиской «Об организации изучения НЛО в СССР» — сначала к Президенту АН СССР академику М. В. Келдышу, затем в Комитет по науке и технике Совета Министров СССР, но результата не добился. Однако 27 мая по его инициативе в Государственном астрономическом институте им. Штернберга состоялось заседание секции «Поиски космических сигналов искусственного происхождения» Научного Совета по радиоастрономии АН СССР. Доклад Зигеля был с интересом воспринят присутствовавшими (B. C. Троицкий, Н. С. Кардашев и другие). Согласно принятому решению был рекомендован обмен информацией между членами секции и советскими исследователями НЛО.

В 1974 году Ф. Ю. Зигель организовал при МАИ новую инициативную группу по изучению HЛО, занявшуюся обобщением и анализом накопленных наблюдений. В 1975—1976 годах он выполнил госбюджетную работу «Предварительные исследования аномальных явлений в земной атмосфере»; отчёт по теме был утвержден всеми инстанциями до проректора по науке включительно. Для продолжения работы на более широкой основе руководство МАИ обратилось в ряд организаций с просьбой присылать в интитут сообщения об НЛО. Зигель подготовил также семинар «HЛО- 77», куда должно было войти 20 докладов.

Затем, по его словам, «произошло непредвиденное». Прочитанный им (с санкции режимных органов) 1 июля 1976 года доклад на заводе «Кулон» был кем-то «законспектирован» и (с многочисленным ошибками, по при этом и с указанием домашнего телефона автора) пущен в самиздат.

28 ноября 1976 года в «Комсомольской правде» была напечатана статья писателя-фантаста Е. Парнова «Технология мифа», требовавшая «подвести итоги» в вопросах, связанных с НЛО. Попытки Зигеля опубликовать ответную статью под заголовком «Технология лжи» не увенчалась успехом. Работу в инициативной группе приостановили, проведение семинара было запрещено.

Вскоре в прессе, по словам Зигеля, «началась кампания, всячески дискредитирующая проблему НЛО». После серии публикаций в центральной прессе отношение к Зигелю и его проекту в МАИ кардинально изменились: было создано две комиссии, которым было поручено расследовать всю его деятельность за предыдущие полтора десятилетия, и которые занялись даже (в числе прочего) выяснением вопроса, чем занимались родители учёного до революции. Последовали «собеседования», после которых сотрудники МАИ, заинтересовавшиеся проблемой НЛО и давшие согласие работать в Научно-техническом совете, один за другим заявляли, что никакого отношения к «летающим тарелкам» иметь не желают. В декабре обе комиссии вынесли свои решения. Одна — учебную, общественную и воспитательную работу Зигеля, вопреки заказу, оценила положительно. Комиссия «по науке», напротив, утверждалось, что автор отчёта по госбюджетной теме (за полгода до этого утвержденный всеми инстанциями), «анализа и критической оценки собранных сообщений» не проводил, «научные проблемы и задачи дальнейших исследований не ставил», а вместо этого занимался «саморекламой в заграничной прессе». Препроводительное письмо к заключениям двух комиссий объясняло все эти «неудачи» тем, что «…Ф. Ю. Зигель слабо разбирается в основных положениях марксистско-ленинской теории познания и взялся за выполнение работы, не соответствующей его научной квалификации и знаниям». Обращение Зигеля к руководству МАИ с просьбой обсудить его работу на парткоме и Ученом совете было оставлено без внимания…

Зато Ф. Зигеля исключили из состава Общества «Знание», где он проработал в качестве лектора более тридцати лет. Исследователь отмечал, что «кампания против НЛО велась не только в письменной, но и в устной форме», упоминая в числе самых своих ярых критиков физиков В. А. Лешковцева и Б. Н. Пановкина (своего бывшего ученика). «Не отставал от них и Е. И. Парнов. Как сообщил мне А. П. Казанцев, 23 февраля 1977 года на заседании Совета по научной фантастике и приключениям Союза Писателей СССР, Еремей Иудович заявил, что 'выступления Зигеля были идеологической диверсией, которая снизила на 40 процентов производительность труда'», — писал последний.

В 1979 году Зигель вновь возглавил группу энтузиастов, взявшихся за изучение HЛО; работа проводилась почти тайно, под «разными грифами и всевозможными оговорками». Группа подготовила 13 машинописных сборников, где были собраны и классифицированы данные о наблюдениях HЛО в СССР и за рубежом, предложены новые методики изучения феномен, не известные зарубежным исследователям. В обобщающем теоретическом труде «Введение в будущую теорию HЛО» группой Зигеля были высказаны некоторые оригинальные гипотезы объяснения феномена.

Болезнь и смерть

В 1985 году Ф. Ю. Зигель перенёс первый инсульт. Едва научившись ходить, он попытался «вернуться в строй», начал договариваться в институте о расписании лекций, делился с близкими планами написания новых книг, но этому не суждено было сбыться. 20 ноября 1988 года, после второго инсульта, Ф. Ю. Зигель скончался.

Дочь исследователя, Т. Ф. Константинова-Зигель, не сомневалась в том, что смерть её отца была предопредена тяжёлыми психологическими испытаниями, выпавшими на его долю. Она говорила:

В семейных архивах остались 17 машинописных томов с наблюдениями феномена НЛО над территорией СССР. В числе работ Зигеля, оставшихся неопубликованными, — «Введение в будущую теорию феномена НЛО», а также монография о Екатерине I «Мариенбургская пленница». .

Похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище (участок № 23).

Идеи и гипотезы Ф. Ю. Зигеля

При том, что в сводном отчёте двух ревизионных комиссий МАИ Ф. Зигель уличался в слабом знании основных постулатов марксизма-ленинизма, свои теоретические изыскания он неизменно выстраивал на фундаменте общепринятых научно-философских концепций. Цитируя слова В. И. Ленина о том, что «природа бесконечно существует, и вот это-то единственно категорическое, единственно безусловное признание ее существования вне сознания и ощущения человека и отличает диалектический материализм от релятивистского агностицизма и идеализма», Зигель — в работе, озаглавленной «Световой барьер и проблема НЛО», — формулировал следствие: неисчерпаемость природы выражается в её бесконечности. Однако, уточнял автор, —

Cомнительными Зигель (ссылаясь, в частности, на работу советского космолога И. Д. Новикова «Эволюция Вселенной») называл попытки предсказать поведение материи в сверхплотном (сингулярном) состоянии. Опираясь на «опытный материал», который начал (по его словам) быстро накапливаться начиная с 1970 года, исследователь ставил под сомнение также допплеровскую природу «красного смещения» галактик. Основываясь на новых (на тот момент) открытиях астрономов — американского X. Арпа и финского Яаколлы, — а также статье пулковских астрономов, члена-корр. АH СССР О. А. Мельникова и B. C. Попова «Hедопплеровские объяснения красного смещения в спектрах далеких галактик», Зигель высказывал предположение, что «красное смещение зависит не от расстояния, а от типа объекта» и считал более правдоподобной гипотезу Покера, Робертса и Божьи, которые рассматривали красное смещение как следствие потери фотонами энергии при рассеянии света далеких галактик. Основывая свои рассуждения на выводах ряда современных учёных (в частности, французского астронома Ж. Вокулера, 1979), он подвергал сомнению принцип однородности Вселенной и толкование «реликтового излучения» как свидетельства реальности Большого взрыва:

Зигель относился скептически — как к представлению о том, что скорость света во всех системах одинакова, и быстрее света никакое тело двигаться не может, так и на склонности современных ему учёных рассматривать теорию относительности Альберта Эйнштейна как нечто неоспоримое, напоминая, что сам учёный рассматривал свои гипотезы как постулаты, а в 1949 году писал: «Hет ни одного понятия, относительно которого я был бы уверен, что оно останется незыблемым. Я даже не уверен, что нахожусь на правильном пути вообще». Цитируя выводы Пулковских астрономов-физиков H. А. Козырева (который уловил «временные» особые излучения от ряда звезд, приходящие на землю практически мгновенно), А. А. Ефимова (утверждавшего, что принцип относительности противоречит закону сохранения момента количества движения), а также работу Е. А. Колоколова (последний утверждал, что опыт Майкельсона был «истолкован неверно и из него никак не вытекают постулаты Эйнштейна»), Зигель делал вывод: «Здание теории относительности сильно поколеблено и, по-видимому, настало время пересмотреть вопрос о прочности его фундамента».

Зигель считал, что традиционные представления о строении мира и вера в незыблемость постулатов Эйнштейна делают практически непреодолимыми препятствия, которые возникают у человечества на пути поиска контакта с внеземным разумом. Лишь отказ от идеи незыблемости теории относительности, по его мнению, дал бы возможность — как попытаться объяснить феномен НЛО, так и пересмотреть перспективы поиска разумной жизни в космосе. Зигель рямо отвергал перспективы реактивного метода передвижения (включая «фотонный» и «прямоточный») в космосе, соглашаясь с Б. К. Федюшиным, который пришел к выводу, что в современной науке и технике не видно средств, которые сделали бы межзвездные перелеты осуществимыми. Считая несостоятельнгыми все известные современной науке методы поиска внеземных цивилизаций, Зигель указывал, что они основывались до сих пор на предположении, что внеземные цивилизации идут по человеческому, «ортоэволюционному пути развития, который заключается во все большем и убыстряющемся овладении веществом, энергией и информацией окружающего человека мира». Эта взрывоопасно растущая экспансия, утверждал Зигель, уже привела человечество к различного рода взрывам (демографическому, информационному и другим). Называя первостепенными из всех «кризисов и тупиков, грозящих гибелью человечеству», экологические проблемы (усугубляемые космической экспансией), ученый утверждал:

Все эти факты, по Зигелю, «заставляют критически отнестись к ортоэволюционному пути развития». Принцип «больше, быстрее», по его мнению, грозящий человечеству роковыми последствиями, «вряд ли может быть признан общим принципом развития всех внеземных цивилизаций». В главе, озаглавленной «Hеизбежность магии», Зигель вновь обращался за поддержкой к марксистско-ленинской философии. «Hеисчерпаемость материи — краеугольный принцип диалектического материализма. Эта неисчерпаемость касается всех сторон объективного бытия», — писал он, приводя и высказвание известного советского философа профессора А. С. Кармина:

По Зигелю, из непреодолимости (для современного человечества) межзвездных пространств вытекает следствие: «если где-то в Галактике есть другие разумные существа, и они когда-то посетили Землю, то их техника заведомо не похожа на ту, которую сегодня использует космонавтика, натужно взлетающие в небо ракеты-носители с ЖРД, пассивные на большем участке космических траекторий полета и многое, многое другое, чем мы гордимся…» Исследователь полагал, что науке следует готовиться не только к рядовым, но и фундаментальным открытиям, а в качестве возможных методов преодоления гигантских пространств рассматривать — «возможность существования других измерений», «искусственные гравитационные экраны, которые позволили бы при малом расходе энергии перемещаться с очень большими скоростями», антигравитационные двигатели.

В числе вполне научных методов поиска возможных контактов с внеземными цивилизациями он упоминал «изучение возможности перехода в другие измерения, например, через заряженную черную дыру» (идея член-корр. АH СССР H. С. Кардашева), «использование для нужд космонавтики биополей и психокинеза», что предлагали в своей монографии специалисты в области космонавтики, доктора технических наук В. П. Бурдаков и Ю. И. Данилов. Кардинальные успехи на этом направлении до такой степени преобразуют современную технологию, что с теперешней точки зрения, она неизбежно должна показаться «магией», считал Зигель.

Гипотезы Ф. Ю. Зигеля о происхождении НЛО

Интерес Ф. Ю. Зигеля к НЛО был в первую очередь обусловлен его интересом к вопросу о возможности установления контактов с внеземными цивилизациями. Он писал: